Исторические, демографические процессы прибалтийско-финских народов


Н.В.Шлыгина. Прибалтийско-финские народы России М. Наука 2003

…прибалтийско-финским народам России, к числу которых относятся карелы, вепсы, российские финны, водь и ижора.

В него включены также и саамы, язык которых представляет особую ветвь финно-угорских языков. Но при этом прибалтийско-финские народы и саамы с незапамятных времен жили и живут сегодня в непосредственной близости друг к другу, что определяло их вековые контакты и культурный обмен в различных областях традиционного быта. Языковая общность прибалтийско-финских народов, их принадлежность к одной ветви финно-угорских языков сама по себе свидетельствует об их единых в далеком прошлом генетических корнях. Их сопредельное расселение и непосредственные контакты определяли также немалое сходство в различных областях традиционного быта. Тем не менее, каждый из этих народов представляет особый этнос, со своим языком, этническим самосознанием, отличительными чертами народной культуры.

Следует сказать, что до недавнего времени правомерность рассмотрения этих народов как особых этносов оспаривалась рядом финских ученых, склонных преувеличивать степень этнического единства некоторых из них, например карел и финнов, ижоры и карел, некоторых групп карел и вепсов. В связи с этим в работе особое место уделено древнейшим периодам истории этих народов, рассматриваемым, в частности, на основе археологических материалов. Это преимущественно новые, полученные во второй половине XX в. данные, результаты раскопок и аналитических исследований отечественных ученых. Таковы в первую очередь очерки по средневековым племенам карел и вепсов. Воссоздана картина быта древнего племени корелы, занимавшего земли западного Приладожья и юго-восточной части современной Финляндии. Обзор археологических памятников, принадлежавших древневепсским племенам, показывает, что летописная весь, при ее несомненной близости к карельским племенам, уже в X-XV вв. имела, как свидетельствуют находки и формы погребений, ряд отличий в материальной и духовной культуре.

Раскопки отечественных, в основном петербургских археологов, в широких масштабах проведенные в последней четверти прошлого века, позволили - при учете данных смежных дисциплин и письменных источников - во многом уточнить историю формирования, расселения и развития водской и ижорской народностей, которые представляют древнейшее известное нам прибалтийско-финское население на южном побережье Финского залива. Особое внимание уделено также проблемам этногенеза саамов - народа, живущего в суровых условиях субарктики, многие вопросы происхождения которого остаются и сегодня нерешенными. В кратких исторических очерках, включенных в соответствующие главы, авторы концентрировали внимание на факторах, которые имели существенное значение для судеб описываемых прибалтийско-финских народов. Одним из них было, несомненно, то обстоятельство, что все они были втянуты, хотя и в разной степени, в круг влияния славяно-русской культуры весьма рано, на той стадии, когда у них еще не сформировалось государственного строя. Войдя на этом этапе развития в состав Новгородского, а затем Русского государства, они в дальнейшем так или иначе оказывались вовлеченными в ход политических событий и экономической жизни России.

Бесконечные войны, которые вели с Западом Великий Новгород, а затем российские государи из-за торговых путей, идущих на Восток через побережья Финского залива, разоряли эти земли и приводили к массовой гибели населения этих мест, как в ходе самих военных действий, так и в результате следовавших за ними моровых поветрий и голода. Военные кампании отзывались на судьбах народов и в другом аспекте. Заключавшиеся, как правило, "на веки веков" мирные договоры не раз меняли границы воюющих государств. В одних случаях новые рубежи нарушали установившуюся систему хозяйственных занятий, в других - разделяли на части формирующуюся этническую общность, в третьих - вызывали массовые миграции.

Неоднократным изменениям подвергалась, в частности, граница, проходящая по Карельскому перешейку и разделявшая в свое время сферу влияния Новгорода и Швеции, в состав который входили тогда финляндские земли. Так, граница 1323 г. (Ореховецкий мир) отрезала от основного ареала карельских племен его западную часть. Правда, новгородское и карельское население еще сохраняло возможность пользоваться их традиционными охотницко-рыболовецкими угодьями в северо-западной части финляндских земель, включая устья семужных рек, впадающих на севере в Ботнический залив. Это отразилось между прочим и на более длительном воздействии на местную культуру идущих сюда с Карельского перешейка культурных влияний.

Затем в ходе военных столкновений, начавшихся уже через 14 лет после заключенного в Ореховце "вечного мира", Русью было потеряно еще больше. Новый мирный договор, подписанный в Тявзине в 1595 г., отодвинул границу еще далее на восток в той части, где она шла по финской земле Саво, лишив этим российскую сторону права пользования северными угодьями в Приботнии. Кроме того, граница, рассекавшая Карельский полуостров, была окончательно закреплена. В итоге привыборгская и присайменская часть карел осталась во владениях шведского государства, и в дальнейшем ее население развивалось в рамках становления финляндского народа.

Войны, которые вели русские властители на северо-западе страны в начале XVII в., привели к временной потере всего южного побережья Финского залива, Карельского перешейка и западного Приладожья, которые отошли Швеции по Столбовскому миру 1617 г. Почти полностью эти земли были возвращены России менее, чем через столетие, Петром I. Однако за годы шведского господства с этих земель ушло в российские владения подавляющее большинство старожильческого населения, как русского, так и финноязычного - водского, нжорского, карельского. На опустевших землях возникли колонии переселенцев из Финляндии, которые остались здесь и после возвращения этих земель России. Таким образом, этнический состав населения стал здесь еще более сложным. Далеко не все жители, ушедшие в годы шведского господства на российские земли, вернулись обратно. Возникшие в XVII в. поселения карел сохранились под Тверью, близ Тихвина, на Валдае; за счет мигрантов увеличилась группа южной, оредежской ижоры. Какая-то часть финноязычных переселенцев быстро растворилась среди русского населения.



Так, в частности, для крестьян Петербургской губернии, вне зависимости от их этнической принадлежности, огромное значение имела близость новой столицы России - Санкт-Петербурга. Он стал потребителем продовольственных товаров, поставляемых на рынок крестьянскими хозяйствами. Это ускорило развитие товарного производства, особенно заметно после реформы 1861 г. Наряду с этим в крае в определенной мере затормозилось развитие крестьянских ремесел, поскольку фабричные товары Петербурга и Нарвы были дешевле. Денежные отношения в крестьянской среде активно развивались и благодаря тому, что в губернии широкое развитие получило отходничество, кроме того, значительный слой сельского населения был втянут в работу на промышленных предприятиях Петербурга и Нарвы. Результатом было ощутимое влияние городской культуры на быт сельского населения в самых различных сферах.

В определенной мере это вело и к ассимиляционным процессам, начиная прежде всего с усвоения русского языка, необходимого при работе за пределами родных поселений. Это отразилось в первую очередь на малых этнических группах Петербургской губернии - води и ижоре. Если численность ижоры оставалась при этом довольно стабильной вплоть до середины XX в., то число води стремительно сокращалось уже в царское время.

…в дореволюционный период основная масса карельского населения оставалась сельской и в демографическом развитии стабильной. В годы советской власти попытка поднять экономику республики за счет лесной промышленности привела с массовой миграции карел в лесопромышленные поселки и города. Наряду с этим в Карелию по различным формам трудового набора прибыла масса мигрантов, в первую очередь русских и белорусов, в основном на те же лесоразработки и другие промышленные предприятия. Следствием стало быстрое размывание карельского этноса, что отражено в разделах, посвященных развитию карельской семьи и демографическим процессам.

В отличие от остальных прибалтийско-финских народов, которые веками занимались земледельческим хозяйством, саамы принадлежат к промысловому населению, система жизнеобеспечения которого основывалась на сочетании оленеводства, рыболовства и охоты. Эти занятия были хорошо сбалансированы и ориентированы на местные условия: оленьи стада были невелики вследствие ограниченности ягельных угодий, сохранению которых способствовал рассеянный способ выпаса, позволявший при этом Кольским саамам заниматься сезонными рыболовством и охотой. Определенный удар по саамскому оленеводству нанесли уже приход на Кольский полуостров в конце XIX в. ижемских оленеводов с крупными стадами и иными способами выпаса, а затем и организация колхозов с объединенным поголовьем оленей.

Кроме того, на экологической ситуации края трагически отозвалось развитие промышленности, а именно — таких губительных для окружающей среды предприятий, как никелевый комбинат и др….

 



Наставление

Как думаешь, так и живёшь.
Думай о хорошем!


Не к миру надо идти в подмастерья, а к Богу, чтобы стать Мастером.

В конечном счете, каждый человек остаётся лучшим учителем для себя — и сам ставит себе итоговые оценки.

Наши контакты

Подписаться на новости:

Электронная почта

osta@vottovaara.ru




РГО